Маленький кусочек рая [litres] - Тревор А. Уильямс

первая страница будущей книги, а может, даже первая ее строка». Поэтому Софи потратила еще час, делая многочисленные попытки выдать достаточно приемлемую ударную строку повествования, стирая все предыдущие попытки и делая новые, пока от чувства совершенной беспомощности и отчаяния ей не захотелось кричать. Ей стало легче, только когда Дживс наконец встал на все четыре лапы, подошел к ней и ткнулся ей носом в колено.

– Ну что, небось хочешь погулять?

Пес задумчиво повилял хвостом.

– Ты хоть понимаешь, что прервал меня в самый разгар творческого процесса или нет?

Хвост задвигался несколько более энергично.

– Ну ладно, так и быть, пойдем, что с тобой сделаешь… но имей в виду, если книга не попадет в список бестселлеров, виноват будешь только ты.

Близилось время ланча, но никаких признаков того, что Рэйчел где-то дома, не обнаружилось. Софи нашла ее в саду перед замком, она обрывала лепестки роз. Рядом с ней стояла корзинка, почти полная розовых, красных и белых лепестков, многие из которых на палящем солнце стали уже совсем сухие. Софи глубоко потянула в себя носом воздух. Запах стоял божественный, а вокруг цветков кружилось множество пчел, как бы демонстрируя свое полное согласие с ее мнением. Ощутив на пояснице нос Дживса, Рэйчел подняла голову:

– Ну здравствуй, собака… что, гулять собралась?

Она повернулась к Дживсу и потрепала ему уши и только потом посмотрела на Софи:

– Привет, Соф! Ну, как поживает наша всемирно известная писательница? Сколько тысяч слов написала?

Софи сложила пальцы, чтобы получился ноль, и хотела уже подробнее рассказать о своих мучениях, как у нее зазвонил мобильник. Она достала его и посмотрела на экран.

– Вот же зараза, – сказала она.

– Кто это, Соф?

Выражение лица Софи не оставило никаких сомнений.

– Не может быть… Неужели твой бывший из Рима?

– Он… Клаудио, – кивнула Софи.

Не шевелясь, она тупо смотрела на экран до тех пор, пока после десятка с лишним писклявых сигналов мобильник не умолк.

– Не хочешь с ним говорить? А я бы на твоем месте сказала ему «пошел вон»… только еще крепче.

– Лишь воздух даром сотрясать. Он же слов не понимает. Мариароза говорила, что он всем заявляет, что до сих пор никак не может понять, почему я ушла от него. Говорит, что не сделал ничего плохого. – В груди Софи снова разгоралась злость. – Если то, что он переспал с половиной женщин Рима, не считается, тогда, конечно, не сделал ничего дурного.

– Что станешь делать, если он вдруг сюда заявится?

Софи даже передернуло.

– Забаррикадируюсь в замке и буду поливать его кипящим маслом из всех бойниц.

– Обязательно вставь этот эпизод в свой роман. Это придаст ему шарма.

Тут снова запищал мобильник: пришла эсэмэска. Сестры переглянулись. Догадаться, кто ее послал, было нетрудно. Софи хотела уже выбрать функцию «удалить», но замешкалась, и тут вмешалась Рэйчел:

– Ты хоть прочитай, что там написано. Может, он уже стоит на площади перед замком.

– О господи…

Софи повернулась спиной к солнцу, чтобы в тени лучше было видно. Эсэмэска была короткой и очень неприятной.

Привет, Софи. Давно не общались. Я слышал, ты вернулась в Италию и сейчас в Парадизо. Через пару-другую недель я еду на север и заскочу к тебе. Я очень соскучился. Un bacione[13]. Клаудио

– Un bacione?.. – ошарашенно повторила Рэйчел. – Да-а, ты права, кожа у него и впрямь как у бегемота. Ну надо же, после всего того, что натворил, он еще крепко целует! Послушай, поставь свое масло на огонь и жди… Пусть только появится. Жаль, что у нас тут не осталось пушек с ядрами.

Софи нажала «удалить», но продолжала стоять на месте, тупо уставившись в экран мобильника. Да, Рэйчел права. С ума сойти можно. Да как ему только в голову могло взбрести, что у него есть хоть малейший шанс восстановить с ней связь после столь мерзкого по отношению к ней поведения и после ее исполненного горечи и вражды с ним разрыва? Она все стояла, охваченная чувством абсолютной беспомощности, но тут сестра выдвинула теорию, которая была весьма правдоподобной:

– Конечно, ему стало известно, что ты вот-вот станешь владелицей замка. Он понял, что ты будешь очень богатой, и я уверена, что он хочет отхватить кусочек и себе тоже. И дураку ясно, что он намерен снова тебя охмурить, посвататься, жениться и наложить на твое наследство свои грязные лапы.

В выражениях сестра не стеснялась, и, слушая ее, Софи даже слегка усмехнулась:

– В наши дни никто ни к кому не сватается, Рэйч, но словечко мне нравится, надо будет использовать его в своей книге… если я вообще когда-нибудь ее начну. В одном я точно уверена: уж кого-кого я бы хотела видеть на пороге своего дома с букетом в руках, но только не Клаудио… и нет, у него будут не грязные лапы, а чистенькие такие ручки с аккуратно подстриженными ноготочками.

Стряхнув с себя оцепенение, она сунула мобильник обратно в карман и посмотрела на Дживса, который был как-то необычно спокоен, что было ему несвойственно.

– Ну что, хочешь прогуляться, да?

В ответ он вильнул хвостом, и Софи взглянула на сестру:

– Мы ненадолго, Рэйч. Увидимся за ланчем.

Когда они с Дживсом вернулись, Софи уже успела немного остыть, но неприятная мысль о том, что через несколько недель Клаудио непрошеным гостем бросит тень на ее порог, продолжала мучить ее. И как бы это ни шло вразрез с ее характером и натурой, как бы ни противно ей было ему отвечать, она решила объясниться с Клаудио раз и навсегда. И пока Рэйчел доставала еду из холодильника, Софи взяла мобильник и стала набирать текст:

Клаудио, когда я говорю, что не хочу тебя больше видеть, не сомневайся в том, что я говорю серьезно. Забудь меня и больше не приближайся ко мне никогда в жизни. Если ты сюда явишься, я вызову полицию.

Она прочитала это сестре, и та одобрительно кивнула:

– И хорошо бы еще прибавить, чтобы не пытался связаться с тобой, иначе пусть пеняет на себя.

Софи добавила это предостережение и нажала «отправить».

– А теперь, Соф, тебе просто необходимо выпить бокальчик холодненького винца. Понимаю, день еще только начинается, но вино поможет забыть про Клаудио, а кроме того, кто знает, может, разбудит твои творческие силы. Но не забывай, о чем говорит опыт всемирной литературы: многие писатели умерли от пьянства. Так что на эту дорожку я ступать не советую… но иногда глоточек не помешает.

Она наполнила бокалы,